В графе «юность» — подвиг

Даже в шутейном лыжном кроссе Виктор Худяков, как всегда, впереди. Фото из семейного архива.

Секрет маминого отчества, или «Мы — не рабы»

Нетрудно сосчитать, что 2018-й — юбилейный год Героя Советского Союза Виктора Леонидовича Худякова. Война укоротила его земной путь, жестко вклинившись в юность. «Мой мальчик», — писала ему на фронт мама. Девятнадцатилетний сын отвечал: «Милая мама, признай наконец моё возмужание. У твоего мальчика уже много морщин на лице».

Ускоренное взросление не так-то просто признать и нам с вами — посторонним войны. Завещание мира, полученное нами от тех, кто его отвоевал в годы Великой Отечественной, позволяет временам жизни приходить своевременно, а старости… Так ей теперь возможно даже задерживаться. Я это к тому, что герой мог бы сам встретить и отпраздновать своё 95-летие. Если бы его жизнь в самом её расцвете не оборвала война. О юбилее Виктора Леонидовича помнят участники нашего конкурса «Узнай героя-земляка» — готовят альбомы, стенгазеты, уроки мужества. Цель этого конкурса раздобыть как можно больше информации о герое — познакомиться с ним ближе, а потом своими открытиями поделиться с другими.

Мне повезло: племянница Героя Советского Союза — Лариса Филипповна Богданова доверила познакомиться с семейной реликвией — альбомом, в котором сестра героя Нина Леонидовна Худякова бережно сохранила фото, газетные публикации, воспоминания о Викторе — выпускнике 1941 года школы № 1 Тюмени и тюменского аэроклуба, а в июле 1942-го — выпускнике Томского артиллерийского училища. Благодарю за доверие!

Знакомство с семьёй Виктора, в которой кроме него воспитывались ещё три лапочки-дочки — Надежда, Нина и Галина, началось с открытия… тайны отчества их мамы Валентины Ивановны Козловой. На самом деле она дочь Антона Валюка, готовившегося в юности стать священнослужителем. Но из-за участия в бунте против подачи к столу тухлого мяса в Полтавской духовной семинарии он был сослан в Сибирь. В Тюмени Антон познакомился с вдовой богомаза Евстолией Козловой. По политическим соображениям официальное оформление их брака было невозможно. И тогда влюблённая пара пришла к соглашению: дети, рождённые в их союзе, будут носить отчество и фамилию пусть и умершего, но законного мужа Евстолии.

— Вот так, — рассказывает Лариса Филипповна, — моя бабушка Валя, являясь фактически Антоновной и Валюк, стала Ивановной и Козловой. Этот «секретик» биографии не остался без внимания тех, кто по долгу службы обязан был знать всё. Факт всплыл на выпускных экзаменах Валентины из церковно-приходской школы: «Девочка желает поступить в женскую гимназию № 1? Но детям политических там учиться не положено!» Заступился за Валентину преподаватель истории (между прочим, тоже ссыльный в наши края) Иван Иванович Стеблин-Каменский. Настаивая на том, чтобы Валентина стала гимназисткой, он поставил перед девочкой условие: учиться она должна только на «отлично». Условие было соблюдено.

Удивительно, но факты биографии предков как-то «сами по себе» формируют характер потомков. Упорство в достижении цели, жажда справедливости и стремление прийти на помощь — фамильные черты Виктора Худякова. Фамильные драгоценности — истории из его такой коротенькой жизни. В их числе — «домашние» рассказы бабушки Вали своим внукам. Например, о том, как однажды, вернувшись с работы (а она учительствовала в школе по ликвидации безграмотности), случайно узнала, что её пятилетний сынок Витя научился читать… со слуха.

— А как это — со слуха? — уточняю у Ларисы Филипповны.

— Представляете, — радуется она возможности повторить то, что рассказывала ей в детстве бабушка Валя, — он подслушивал уроки своей няни Марфуши, к которой тоже был приставлен доброволец по ликвидации безграмотности. Ну вот, Витя слушал-слушал толмача и самостоятельно прочитал: «Мы — не рабы. Рабы — не мы»! А ещё бабушка рассказывала мне о том, как, вернувшись из больницы, она застала Виктора в своём стареньком халате на… столе. Сын решил побелить потолки их дома на Городище к празднику 8 Марта. Он любил делать подарки: младшей сестрёнке смастерил машинку, маме — подарил вышивку, которую мы храним до сих пор. А в 10-м классе предложил свою помощь ребятам, у кого были не очень хорошие отношения с математикой. И весь 10«Б» сдал экзамены по этому предмету на «хорошо» и «отлично». Будучи на войне, Виктор старался не огорчать родных описанием фронтовых будней. Писал домой вполне мирные письма: «Посмотрела бы ты, мама, какой у меня блиндаж, — закачаешься!» После Победы его одноклассник — Валентин Стельмах признается: «В 10-м классе Виктор был таким, какими мы стали только после войны».

«Мальчик мой…»

Стремление самостоятельно преодолеть ранее неведомое и достичь результата — такую черту характера Виктора Худякова выделяет в своих воспоминаниях о сыне и Валентина Ивановна. Понимаю, что каждая её буковка оплакана много раз. Но мать крепилась — старалась выдержать форму повествования: никаких слёз, никакой боли, ей важно передать будущим поколениям только факты биографии её сына. Это наедине с ним — в письмах она могла назвать его Витюшей, своим родным мальчиком. Нам доверила строчки о сыне более строгие. Но и они согреты любовью её сердца: «С самых ранних лет и до окончания школы Витя не причинял мне никаких хлопот, так как был скромным и послушным мальчиком. В меру подвижный, всегда чем-то занятый, он был любознательным и трудолюбивым. Своё свободное время посвящал чтению книг, изготовлению авиамоделей. Любимыми предметами были математика и рисование. Помню, одно время увлекся написанием портретов. Особенно удачными у него получились портреты А.М. Горького и А.С. Пушкина. Позднее стал фотолюбителем. Всё стремился делать самостоятельно. Мог, не отрываясь, заниматься любимым делом день и ночь. Так часто и было: то просидит до утра за интересной книгой, то в оборудованной им лаборатории (кладовой, куда умудрялась впихнуться добрая половина класса. — Н.Т.) за обработкой фотографий».

Эти карточки сына иллюстрируют воспоминания матери. Фото той поры — не новомодные селфи. Искусственность, наигранность, позёрство тогда были не в чести. В объективе — искренность. Светопись и оставила на память: Виктор Худяков — явно лидер, заводила, душа компании.

Подтверждают это и воспоминания заслуженного учителя РСФСР Марии Дмитриевны Каштановой — преподавателя математики и классного руководителя 10«Б» класса тюменской школы № 1. Цитирую: «Класс, в котором учился Виктор, был очень дружным, сплоченным коллективом, где всё делалось сообща, вместе. …Виктора любили за честность и прямоту, уравновешенность его характера. Не случайно, что именно его в 8-м классе избрали комсоргом, а на следующий год — секретарём комсомольской организации школы. Школа наша была большая, дел много. Но Виктор успевал и учиться, и выполнять комсомольскую работу, и заниматься спортом. Вспоминаю, как в один из спортивных вечеров я зашла в свой класс. Все стены были увешаны грамотами. По-моему, у нас были чемпионы по всем видам спорта».

Одну из фотографий Виктора как привет из юности всю свою жизнь хранила Нина Андреевна Полозкова, в конце тридцатых — председатель учебного комитета тюменской школы № 1, ставшая затем известным литературным критиком.

— Вы не подумайте, — успела она рассказать мне совсем незадолго до своей смерти, — что наши с Виктором ровесники всегда пребывали в серьёзности, состоянии устремлённости к цели. Да, учёба и общественная работа у нас были на первом месте. Но в свободное время мы позволяли себе и немного подурачиться — пошутить, попеть. На этой карточке мы — на традиционной окрошке, которую сварганил для нас Виктор Худяков. Он уговорил маму сшить ему поварской колпак, и, как только на огородах начинала топорщиться первая зелень, возрастало и число жаждущих отведать этой окрошки.

Младшая сестра Нины Андреевны — Галина дополнила рассказ признанием… влюблённости в Виктора:

— Он был особенным: веселым, озорным, компанейским и по-домашнему тёплым. На правах ребёнка я усаживалась к нему на колени и век бы сидела и слушала его рассказы, и подпевала Ниночке. Сестрёнка хорошо играла на фортепиано и нередко после кино, куда старшие ребята ходили всей компанией с нашей Советской улицы, возвращались к нам в дом. Ниночка, напевая, подбирала мелодию понравившейся песни из кинофильма, а ребята вспоминали слова. Помню, как в таком необычном исполнении впервые услышала: «В далёкий край товарищ улетает…» из кинофильма «Истребители». Уже после смерти сестры обнаружила в её архивах два письма от Виктора, адресованные в Уральский госуниверситет. Одно — ещё довоенное, где «брат» (так его называла моя сестра) сообщает ей, что учится в аэроклубе на «отлично», другое — из артиллерийского училища. Две эти весточки Ниночка бережно хранила всю жизнь. Думаю, не случайно…

…«Ещё одно занятие требовало у Виктора много времени: он без отрыва от школы учился в Тюменском аэроклубе. Там ему не только нужно было посещать занятия, но и участвовать в тренировочных полётах, которые проводились с 4-х часов утра». Эти строчки воспоминаний мамы Виктора иллюстрирует его фото, где он в строгом костюме, рубашке с галстуком, аккуратно зачёсанным чубом — почти взрослый. Но совсем ещё… «мальчик мой». Наверняка Валентине Ивановне говорили, что Витя как две капли воды похож на неё. А это ж, если верить народной молве, почти гарантия того, что доля у сына будет счастливой. И она верила. И в эту «гарантию». И словам сына: «Всё будет хорошо, мама».

Выпускной на войну

20 июня 1941-го в тюменской школе №1 выпускникам вручили аттестаты зрелости. Девчата мечтали поступить в педагогические и медицинские институты, юноши видели себя учёными, строителями и военными. Виктор Худяков грезил авиацией. Окончательный вывод членов экзаменационной комиссии Тюменского аэроклуба, оценившей 29 августа 1941-го степень усвоения лётной программы курсантом Худяковым «на отлично»: «В школу ВВС РККА». Ему оставалось подождать только своего 18-летия — несовершеннолетних в лётные училища не принимали.

Такое близкое небо не стало для него далёким. Просто разгоревшаяся война сровняла его с землёй. По цвету. По степени опасности. «Я должен бить врага в упор! Видеть его гибель своими глазами и торжествовать победу! Я должен быть на фронте рядом с отцом! Я должен… «Эти слова Виктора записала в альбом его сестра Нина. Запомнила, потому, что не привыкший ранить, обижать, он приучал родных к расставанию постепенно. И его мама понимала: сын должен — так воспитан, по-другому не сможет… И всё же она надеялась на то, что военкомат хотя бы до совершеннолетия Виктора их не разлучит. И верила в то, что война к этому времени — декабрю 1941-го закончится. А сын каждое утро по команде собственного сердца встречал у ворот военкомата. И добился своего: осенью 1941-го его, семнадцатилетнего добровольца, направили на учёбу в Томское артиллерийское училище.

Можно представить себе тюменский ж.д. вокзал военной поры. Эшелоны, мчащиеся с запада (с людьми и оборудованием эвакуированных в тыл заводов) и востока (с добровольцами, обмундированием, боеприпасами, продуктами, гвоздями, верёвками, вёдрами — всем, что может потребоваться фронту для победы). Семнадцатилетний Виктор Худяков осенью 1941-го убывал в Томское артиллерийское училище. Возможно, словами, которыми он успокаивал плачущую маму во время прощания, были: «Артиллерия — бог войны». Возможно, они покажутся кому-то «плакатными». Мать слышала своё: «Этот бог должен сохранить её умного, красивого мальчика, который едет ещё только учиться воевать…» То, что это расставание — их последняя встреча, она и подумать не могла. А если бы подумала? Всё равно изменить не смогла бы ни-че-го. Как молитву повторяла слова сына: «Всё будет хорошо».

Это уже потом, после гибели Виктора, родные «отыщут» возможности остаться в живых, которые «дарила» ему сама судьба.

— Уборка картошки — вот ваш фронт! — слушали осенью 1941-го приказ несовершеннолетние добровольцы. — Иди и копай! Или трудись на эвакуированных заводах.

Но Виктор рвался на фронт. Желая быть особо полезным Родине, он в июле 1942-го с отличием окончил Томское артиллерийское училище. После чего его как особо одарённого военного спеца отправляют на станцию Разбойщина Саратовской области, куда было эвакуировано 2-е Киевское артиллерийское училище. «Где курсантам, — цитирую материалы сайта, — преподавали лучшие офицеры, стремящиеся быстрее подготовить себе смену, а самим попасть на фронт». И Виктор стремился (а ведь мог бы остаться). Его личная ненависть к врагу была пропитана желанием отомстить за поругание Родины, страдания своего народа, отца, погибшего под Ленинградом. Пуля нашла Леонида Клементьевича на пригорке, где он курил после боя. И такую нелепую смерть война прописывала защитникам Родины. Но разве от этого уменьшился их вклад в Победу? И любовь родных не уменьшилась.

Неточности в биографиях героев… Нередко они продиктованы недоработкой авторов первых книг, посвященных землякам-героям. Потом прописанная ими ошибка тиражируется из книги в книгу, из статьи в статью. Вот и про Виктора Худякова принято писать, что на фронте он оказался сразу после окончания артучилища. Восстановим правду: в боевых действиях Виктор начал принимать участие в июле 1943-го. В самый разгар войны оказался в 392-м пушечно-артиллерийском полку 1-го Белорусского фронта. Командуя батареей, участвовал в освобождении городов Ярцево, Смоленск, Орша, Минск, Гродно… Он вращал — вертел землю, как у Владимира Высоцкого, «от себя, от себя — к себе». Осенью 1944-го грудь коммуниста, капитана Худякова украшали ордена: Красной Звезды и Отечественной войны первой и второй степеней.

«Учиться буду после Победы»

Осенью 1944-го исход войны был уже предрешён. Судьба в лице командования фронтом предложила капитану Худякову поехать в столицу Родины: в некоторой степени забыть про войну, поучиться. Да, в военной академии. Двадцатилетний капитан Худяков (по нынешним меркам — «ещё мальчишка-пацан») ответил: «Учиться буду после войны». Мол, есть запас времени, отвоёванного у войны. Но маме-то он тогда уже признался в том, что появились первые морщины, а ещё в том, что ему хочется сходить в кино и потанцевать с девушкой… И ей хотелось верить, что позади самые трудные бои, ведь территория СССР уже освобождена!

2 сентября 1945-го, в день окончания Второй мировой войны, в «Тюменской правде» журналист Ольга Критская, которую через годы творческое сообщество признает «легендой», опубликует материал — описание последних дней нашего земляка-героя Виктора Худякова.

«1 февраля 1945 года часть, в которой служил Виктор Худяков, получила задание командования: ликвидировать восточно-прусскую группировку немцев на Земландском полуострове. Под ожесточенным, сконцентрированным огнём противника капитан Худяков со своими артиллеристами прорвался в тыл врага через узкую полосу в 16 километров». Батарея пришла спасать пехотинцев, попавших в окружение врага вместе с техникой. И сама не миновала участи попасть в засаду. Силы были неравными. Восемь суток бойцы Худякова отбивали вражеские атаки. «Казалось, не было ни дня, ни ночи. Горела земля. Воздух был раскалён, пропитан порохом и гарью. …Девять раз капитан водил личный состав в контратаки, и сам расстрелял из своего орудия более ста немцев». «Получив приказ о выходе из окружения, он возглавил колонну, состоящую из артиллерии и пехотных частей. Сутки шла колонна под ураганным огнём противника, — цитирую наградной лист В.Л. Худякова». Оставалось преодолеть всего 4 километра. …Тело своего смертельно раненного командира артиллеристы вынесли на руках. 24 июня 1945-го полк, в котором служил капитан Худяков, принимал участие в Параде Победы. В Тюмени в тот день перечитывали письмо, адресованное Валентине Ивановне Худяковой боевыми друзьями Виктора: «Мы горды, что в наших рядах был такой доблестный защитник Родины…» Строчки не уменьшили боль утраты. Она живёт в сердцах его родных. Зияет раной «пробелов» в рождении его детей. Вместо них мы на свет появились. И наши дети, и наши внуки — наше счастье, наша радость. Есть понимание того, что это раздолье чувств подарили нам погибшие в расцвете своей юности.

Указом Президиума Верховного Совета СССР
от 29.06.1945 г.
Виктору Леонидовичу Худякову
присвоено звание
«Герой Советского Союза».
В 1961-м школа № 1 Тюмени, где учился Виктор Худяков,
удостоена права носить его имя.